“В 2009 году мы не могли обсуждать смертную казнь с белорусскими властями. Сейчас это возможно”, — признаются на встрече с гомельскими активистами правозащитницы из “Amnesty International” Мари Стразерс и Айша Юнг.
И хоть инициатором встреч выступало Британское посольство, участие в ней председателя Постоянной комиссии по правам человека, национальным отношениям и средствам массовой информации Палаты представителей — добрый знак для сторонников отмены смертной казни в Беларуси.
Депутатский корпус на встрече представляют трое. Кроме Андрея Наумовича, здесь депутат от Гомельского-Центрального избирательного округа Олег Левшунов и сотрудник аппарата Палаты представителей Владимир Добриян.
В начале встречи Андрей Наумович упрекает журналистов в том, что тема смертной казни мало освещается в СМИ. Представители британского посольства отвечают, что приглашали на встречу и сотрудников государственных СМИ, но никто не пришёл. Видимо, смертная казнь на считается важной темой для государственного телевидения и местных газет.
“Очень важно поднимать дискуссию на государственных телеканалах”, — считает Фионна Гибб.
Еврорадио интересуется у Андрея Наумовича, почему государство не информирует общественность об исполнении смертных приговоров. Об этом сообщают правозащитники, адвокаты, другие “смертники” — но не власти.
“Мы сегодня обсуждали этот вопрос с профессионалами. Что сегодня лучше: публичная казнь или та информация, которая внедряется в общество постепенно? Мы к единой точке зрения не пришли. Мы достаточно широко обсуждали вопрос о том, что будет с захоронениями на общих местах захоронения [место захоронения расстрелянных также не сообщается родственникам], не будет ли осквернения? Это сами журналисты задали такой вопрос! Не исключаю никаких вариантов”, — отвечает Наумович.
Гомельский правозащитник Леонид Судаленко представлял в Комитете по правам человека ООН интересы Ольги Груновой, матери расстрелянного в ноябре 2014 года Александра Грунова. Женщина подавала жалобу на то, что государство не выдало ей тело сына после исполнения приговора.
Судаленко обращает внимание делегации на то, что белорусское правосудие кощунственно относится к родственникам приговорённых к смертной казни:
“Суд, приговаривая преступников к смертной казни, определяет ещё родственникам крупные суммы возмещения морального вреда. Да, государство должно думать о жертве преступления. Но человека отправляют в камеру смертников — и всё. Какой моральный вред и когда он возместит жертве преступления?”
Александр Лукашенко оправдывает существование смертной казни в Беларуси результатами референдума 1996 года. Мол, народ выразил свою волю, и с этим нужно считаться.
“Если бы у меня было две жизни, я бы, возможно, согласился бы с тем, что идёт определённый прогресс, — рассуждает Судаленко. — Ссылки на тот референдум, который прошёл два десятилетия назад и, кстати, носил рекомендательный характер, ничтожны. За эти два десятилетия мир настолько стремительно изменился! Когда происходил тот референдум, в моей стране не было интернета”.
Британский эксперт Парвез Джабар говорит, что референдум — референдумом, но смертную казнь вводит и отменяет не народ, а чиновники:
“Политическую волю должно проявить правительство и руководство страны. Правительство должно сказать: “Мы тут посовещались и решили, что мы сейчас отменим смертную казнь в Беларуси. Но до этого мы должны объяснить общественности, на основании чего мы принимаем это решение”. Вот так, мне кажется, должен строиться этот посыл. И большее внимание стоит уделить разъяснению позиции. Иначе через 20 лет мы опять здесь соберёмся, будем организовывать точно такую же дискуссию. Потому что даже в Великобритании остаются те, кто за смертную казнь”.
Белорусские власти уверены в своей позиции. “Народ видит, каким это [смертная казнь. — Еврорадио] сильным тормозом может быть для некоторых бешеных голов. Поэтому я ему говорю, что скоро европейцы, может быть, будут изучать наш опыт", — заявляет Александр Лукашенко. Позиция Евросоюза тоже известна давно: в Совет Европы не может попасть страна, в которой применяется смертная казнь.
“Вся прогрессивная мировая общественность и ЕС ждут от нас решения по поводу отмены смертной казни. Возможно, это решит какие-то политические вопросы, которые, так или иначе, скажутся на экономических отношениях с ЕС”, — считает руководитель экспертного сообщества “Стратегическая мысль” Алексей Харкевич.
На его просьбу высказаться против отмены смертной казни в Беларуси никто не откликается, в том числе и парламентарии.
Сейчас в белорусской “камере смертников” предположительно находится четыре человека. В мае 2018 приговорённый к расстрелу Вячеслав Сухарко на апелляции по своему делу сообщил, что в ночь с 15 на 16 мая из камеры вывели Виктора Летова и Алексея Михаленю. Больше Сухарко их не видел. Судя по тому, что во время встречи в Гомеле Андрей Наумович говорил о четырёх осуждённых, ожидающих смертной казни, приговоры Летову и Михалене действительно приведены в исполнение. Ожидают высшей меры наказания “чёрные риелторы” из Могилёва Игорь Гершанков и Семён Бережной, а также Александр Жильников и Вячеслав Сухарко — за убийство трёх человек.