Кризис политики Лукашенко: больше без опции “метаться между двух стульев”

Александр Лукашенко поддерживает российскую агрессию в Украине — из-за этого на Западе его воспринимают как вассала Путина. Если белорусскому руководителю надоест эта роль, то сможет ли он вернуть субъектность? Сможет ли он, к примеру, потребовать вывести российские войска из Беларуси?

— Про требования, мне кажется, мы вообще больше говорить не можем. Требовать он ничего не будет, это будут скорее уговоры, предложение каких-то компромиссов, обменов, — рассказывает в эфире Еврорадио политический обозреватель Артём Шрайбман. — Полностью вернуться в ситуацию 2015 года, когда его [Лукашенко] воспринимали абсолютно автономным региональным игроком со своими интересами, он уже не сможет. Потому что все видели, что происходит в критической ситуации. Но это не значит, что на этом спектре невозможно движение.

Одно дело торговаться с Западом с позиции “у меня на территории стоят российские войска”. Другое дело торговаться, когда этих войск нет. Пытаться по частным каналам доводить, что “мы на самом деле не знали, что война начнётся. Мы не хотели, мы думали, что учения будут. Нас обманули, мы против войны. Дайте нам шанс ещё раз не присоединяться, если Путин будет давить. Увеличьте наше пространство для манёвра”.

И я думаю, что на Западе постепенно будут появляться люди, которые будут готовы не то чтобы ещё раз довериться Лукашенко — про это уже не идёт речь, а которые попытаются приложить максимум усилий, чтобы вбить клин между Лукашенко и Путиным.

— Пути назад нет, Лукашенко может отыграть лишь часть, — продолжает Артём Шрайбман. — Это может выразиться в снятии каких-то санкций, связанных с экспортом калия, нефтепродуктов, железа, цемента и так далее.

Я думаю, Лукашенко за снятие этих санкций ещё способен поторговаться, определённым способом изменив своё позиционирование. Думаю, что в рамках стабилизации ситуации в регионе Запад будет готов пойти на какие-то размены. Для Лукашенко сейчас самая главная проблема в том, чтобы чем-то заинтересовать Европу и остальной мир. Его проблема в том, что он больше не релевантен.

Лукашенко может начать выпускать политзаключённых — это одно из возможных предложений в бартере с Западом. Поймут ли такой ход силовики, которые стали инструментом репрессий?

— Там [в силовых структурах] есть идеологически заряженные люди, которые верят, что они уничтожают врагов государства, — говорит Артём Шрайбман. — И делают это с радостью и гордостью. А если то, чем они гордятся, будут нивелировать в процессе торга с Западом, если скажут, что “мы отпускаем тех, кого вы сажали”, то я не уверен, что они это нормально воспримут. Может быть, рядовые воспримут нормально, но руководители, самые идеологически заряженные — не уверен, что они будут рады такому повороту событий.

Как Лукашенко будет дальше выстраивать отношения с Путиным? Раньше можно было прыгать на политических стульях, тем самым набивая себе цену перед “Владимиром Владимировичем”. Теперь же кроме как к Путину, вероятно, идти некуда. Ловушка.

— Он очень много лет рассчитывал и полагался на тактику быть в риторике ещё больше русским патриотом, чем русские патриоты. Ещё до войны бравировал “ядерное оружие поставим, вместе будем воевать” в надежде на то, что войны не будет. Риторику можно продавать, пока войны нет. Он включился в блеф. Лукашенко считал, что если Путин блефует, то он поблефует вместе с ним, срубит каких-то бонусов.

А оказалось, что Путин не блефовал, все ошиблись. Мы наблюдаем провал тактики, которая долгие годы работала для него. Думаю, он переживает ещё больше, что он теперь не знает, как себя вести с Путиным. Путин перестал быть тем собеседником, который раньше для него был понятен и предсказуем, — резюмирует Артём Шрайбман.