Не нужно было дожидаться начала избирательной кампании или официальных результатов выборов, чтобы предположить, что в 2020 году многие белорусы понесут передачи в изоляторы. А Александра Федуту не нужно было уговаривать помочь с составлением списка рекомендаций для тех, кто готовится собирать — или получать — эти часто первые в своей жизни передачи. “Позвоните мне вечером”, — лаконично согласился Федута в июле 2020 года.
Впервые политолог попал в СИЗО КГБ на следующий день после “Плошчы-2010”. В той избирательной кампании он работал в штабе экс-кандидата в президенты Владимира Некляева. После трёх с половиной месяцев в “Американке” Федуту освободили под подписку о невыезде, а потом приговорили к двум годам лишения свободы условно.
Мы публикуем этот записанный ещё летом разговор с Александром Иосифовичем не только для того, чтобы вы знали, что в передачу лучше сложить черри, а не обычные помидоры, и что исторические романы и стихи читаются лучше, чем документальная литература о репрессиях. За девять месяцев, прошедших с того разговора, многие читатели Еврорадио, пожалуй, самостоятельно могли составить мануал по передачам.
Мы публикуем этот текст, чтобы показать вам: даже спустя десять лет на свободе невозможно забыть те книги, которые читал в СИЗО, те фрукты, которые передавали близкие, и те письма, которые доходили реже фруктов.
Разговор с Александром Федутой планировался как очень прикладной: какие книги передать заключённому, от каких продуктов отказаться. А Александр Иосифович заговорил о письмах.
— Всем, кто сидит и кто будет сидеть по этому делу [имеется в виду абстрактное “дело по итогам выборов”. — Еврорадио], будут говорить, что о них всех забыли. И это действует крайне пессимизирующе. Поэтому продолжайте писать близким, всем тем, чьи адреса вы знаете. Если вы готовитесь к задержанию или аресту, в тюремный набор включайте конверты с марками, шариковые ручки, простые карандаши и готовьтесь писать, писать, писать. Принципиально важно не сорваться психологически, очень важно сохранять готовность вернуться к активной жизни.
К тому моменту, как Федута впервые попал в “Американку”, он давно не писал от руки. А там “практически написал две книги”.
— И я начал писать. Если можете писать — пишите. Пусть это будут дурацкие, плохие стихи, но если в них нет никакой политики, их обязаны передать вашим близким на волю. Пусть там собирают коллекцию ваших текстов. Что-нибудь да пригодится.
В том разговоре Федута рассказал о прозвищах, под которыми знают его домашние. Не из особенного доверия, а чтобы предостеречь будущих сидельцев от зашифрованных посланий близким. В своих первых письмах Федута рисовал картинки, отсылающие к этим своим прозвищам, а тюремный психолог пытался разгадать шифр, который он кодировал в этих рисунках.
— Это плохо. Не надо, чтобы они за вас додумывали, не надо, чтобы подозревали, что вы что-то прячете от них. Хотите написать “Я люблю тебя”, напишите: “Я люблю тебя”. Очень важно, чтобы ваши близкие, которых арестуют, понимали, что вы их любите, что вы их помните. А вы, те, кто на свободе, знайте ещё одну вещь: там будут делать всё, чтобы то, что вы написали, не попало к заключённым. По крайней мере, первое время, пока не начнётся сильное давление извне на этот режим.
Поэтому не отчаивайтесь, если нет ответа, продолжайте носить передачи, продолжайте писать.
Зима 2011 года была сложной не только для Федуты и других политиков, задержанных после выборов. На свободе как раз раскручивался маховик инфляции, спровоцированный ростом зарплат до сакральных “папиццот” к декабрю 2010-го. Уже весной даже за 10 долларами нужно было занимать очередь.
— Когда моя жена пошла на Комаровку покупать помидоры для передачи, я написал: передай полузрелые черри. Она тогда не поняла почему. Подумала, что это каприз. Но каприз заключённого мужа — это каприз заключённого мужа. И вот она стоит в очереди, никак не может подобрать те черри, которые нужны. Продавщица начинает на неё ворчать, говорит, зачем вам недозрелые, возьмите эти, в больницах есть холодильники, пусть туда положит. Марина отвечает: у меня муж не в больнице, у меня в тюрьме. Продавщица: а ваш что — коррупционер? Жена отвечает: политический.
Продавщица на Комаровке сразу поняла, что нужно Марине Шибко. Нашла самую правильную упаковку черри, а когда Марина расплатилась, услышала у себя за спиной, как продавец говорила коллеге:
— Мы думали, что нам плохо. Вот кому плохо.
Но с таким сочувствием Марина сталкивалась не всегда.
— Мне рассказывали, что на мою жену первое время смотрели с ужасом. Она была женой страшного Федуты, который сначала привёл Лукашенко к власти, а после — критиковал оппозицию. А потом всё нормализовалось.
Потом мы очень коротко обсудили ситуацию в стране — до дня выборов оставалось две недели — и сошлись на тривиальном “каждый человек делает свой выбор”.
— Единственная жизнь и свобода, которой я могу распоряжаться, — моя собственная жизнь и моя собственная свобода, — сказал Федута.
Как собрать идеальную передачу, Федута, конечно, тоже рассказал. В прошлый раз его взяли зимой. В некотором смысле это упрощает дело.
— Зимой камера — это небольшой холодильник. Те продукты, которые вам передают, не портятся. Летом нужно передавать продукты, которые не портятся сами по себе. Хорошо передавать копчёности, но есть ограничения: можно передавать только колбасу, а от тюремной пищи в первую очередь сыплются зубы. И мой вам совет, дорогие ребята, которые всё это прочтут и услышат: не передавайте твёрдую копчёную колбасу.
Александр Иосифович советовал не передавать фрукты и овощи, которые не могут храниться в разрезанном виде. А вот и объяснение, почему если помидоры — то черри:
— Обычный разрезанный помидор назавтра будет невозможно съесть. Если вы всё, что отвели на овощи, заняли большими помидорами — считайте, что в два раза уменьшили пайку своему дорогому и близкому человеку. То же самое с апельсинами: лучше передавать мандарины. И естественно, это не должны быть перезрелые овощи и фрукты. Лучше они будут чуть-чуть недозрелыми, чем испортятся прямо в камере.
Воду старайтесь передавать негазированную, советует Федута.
— Выдохшаяся газированная вода противная. А негазированная приемлема и для разного рода гигиенических целей. Ею можно полоскать рот, запивать лекарство, чистить зубы.
Книжки Александру Иосифовичу не передавали, а покупали за деньги, которые жена перечисляла на спецсчёт “Американки”. Для литературоведа и политолога Федуты иметь в камере литературу было очень важно. Но список литературы для СИЗО может сильно отличаться от того, который вы предпочли бы в мирной жизни.
— Помните одну вещь: не нужно читать страшные книги. Не нужно читать кошмары. Читайте легкую литературу, которая способна доставить вам удовольствие. Читайте исторические романы, читайте стихи, читайте весёлых авторов вроде Ильфа и Петрова.
Поверьте, это то, что можно перечитывать, сколько бы вас ни держали, и вы раз за разом будете получать от этого чтения удовольствие.
Тогда, летом, Федута предупреждал, что газета может прийти в СИЗО в изрядно искромсанном формате. Он ещё не знал, что к весне 2021-го в стране может почти не остаться печатной периодики со статьями о том, что происходит.
— В “Американку” разрешают выписывать газеты, но их прочитает цензор и вырежет всё, что может рассказать вам об окружающем мире. Но совсем не передать газету не могут, вы за пересылку заплатили. Могут вырезать хоть всю газету целиком, но внешние белые края и шапку они обязаны передать.
Тяжело будет белорусскоязычным читателям: кроме “Народнай волі”, им почти нечего будет выписать, рассуждал Федута. Он ещё не знал, что и печатной “Народнай волі” к весне уже не останется.
— Если хотите что-то почитать — просто почитать, а не узнать, что происходит за пределами камеры, — если предполагаете, что вас будут держать долго, выписывайте “Нашу гісторыю”.
— А сами-то тогда чего ждали больше всего?
— Чего я ждал? Я ждал писем, которых не было. Длительное время их просто не передавали. Я ждал всего чего угодно с воли, со свободы.
Чтобы следить за важными новостями, подпишитесь на канал Еврорадио в Telegram.
Мы каждый день публикуем видео о жизни в Беларуси на Youtube-канале. Подписаться можно тут.