В 2020-м родился коллективный герой, который не проиграл: итоги исследования

Белорусы продолжают страдать из-за репрессий режима. Кто-то не может нормально жить из-за прямых репрессий, кто-то не знает, как строить будущее, а кто-то переживает за других. Однако большинство протестно настроенных людей не считает, что белорусская революция проиграла и не раскаивается в том, что они противостояли режиму в 2020 году. Не скатиться при этом в травму помогают позитивные воспоминания о 2020 годе, образ коллективного героя-белоруса, которым можно гордиться, и надежда.

К таким выводам пришли социологи Геннадий Коршунов и Максим Кудревич в результате исследования “Коллективная травма белорусского общества: масштабы и варианты проработки”.

Исследование было сделано с помощью опроса (CAWI — веб-интервью с помощью компьютера). Он проходил среди протестно настроенных белорусов с 8 по 10 августа 2022 года. Выборка — 2326 человек.

Эксперты изучали травму в обществе от репрессий и то, как люди переживают травматический опыт. Под коллективной травмой понимается событие или комплекс событий, которые проживаются большим количеством людей и оставляют “неизгладимые следы в их групповом сознании, навсегда отпечатываются в их памяти и коренным, необратимым образом изменяют их… идентичность”.

Травматический опыт — ситуация или событие, стресс от которых находится на грани способностей субъекта (человека, группы, общества) прожить-пережить это событие, сохранив ядро, стержень своей самоидентификации. По мнению экспертов, то, что происходило с белорусами с августа 2020 года, — это травматический опыт.
 

Масштабы травматического опыта тотальны

Физическая травматизация объединяет уехавших и оставшихся в стране. Более 90% респондентов отмечают, что физическое насилие применялось против них, их близких или знакомых. 

Травмируются и те, кто наблюдает за продолжающимися репрессиями. Проявляются они не только в физическом насилии, но и в моральном давлении, профилактических беседах на работе, запугивании, увольнениях и так далее.

— Опыт проживания физической травмы усугубляет “травма свидетеля”. Зачастую опыт дистанционного проживания травматического опыта гораздо более деструктивный, нежели физическое насилие. И опыт медиа-травмы, которая продолжается и сейчас, тоже практически всеобщий, — говорит Геннадий Коршунов.
 

Будущего не видно, но сожаления нет

Даже одинаковый травматический опыт по-разному воздействует на разных людей. С эмоциональной точки зрения 2020 год остался в памяти людей скорее позитивным.

Люди испытывали, как эмоции вроде гордости и радости, так и негативные — обида, грусть, разочарование. А также эмоции, которые связаны с травмой. Это бессилие, страх, отчаяние, боль, горе. Последних было меньше трети, но это самый драматический блок, отмечает Коршунов.

Эмоции касающиеся актуальной ситуации — это накопленный стресс и постоянный страх за свою безопасность. О чувстве тревоги говорят почти 79% опрошенных.

Большая проблема касается переживаний по поводу будущего. Самым тяжёлым оказывается не экономическая или политическая ситуация, а то, что люди не понимают, к чему стремиться.

— Неопределенность будущего способствует сейчас росту тревожности. Будущего не видно даже на уровне повседневности. Практически тридцать процентов вообще не планируют даже на завтра, — продолжает Коршунов.

— Спасает романтизация прошлого. Люди сейчас находят опору в том, что было. Люди не согласны, что революция потерпела поражение — и таких большинство. И люди считают, что двадцатый год оказал наибольшее воздействие на белорусов как нацию [65,7% — Еврорадио].

Практически 90% опрошенных не раскаиваются в том, что они противостояли режиму в том или ином виде в 2020 году. Также 40% отмечают, что, если бы ситуация повторилась, они бы действовали более активно.
 

Как люди справляются с переживаниями?

Доминирует стратегия самосохранения через смещение активности в безопасное пространство. Например, в домашнюю работу, хобби, спорт. Такой путь выбирают почти 55% респондентов.

— Это то, что мы называем деполитизацией. На втором месте стратегия сопротивления: от интернет-деятельности до посильных практик информационного сопротивления и неких партизанских действий. Плюс к этому добавляется взаимопомощь. Поддержка тех, кому хуже, чем тебе сейчас. Третья стратегия — это поиск внешних ресурсов. Природа, путешествие, религия, в том числе вера.

Немедицинские успокаивающие, например, алкоголь, выбирают 9,2%.

— В травму жёстко впал очень небольшой процент, практически на грани ошибки выборки. Это те, кому не помогает вообще ничего.
 

Спасает образ, которым можно гордиться

Коршунов отмечает, что горизонтальные связи, о которых много говорили в 2020 году, остались.

— Круги общения, где люди могут позволить себе обсуждать события двадцатого года, оказались на удивление широкими. И наиболее широкими и большими эти круги остались с коллегами [50,8%. — Еврорадио]. Люди на работах имеют единомышленников. Это очень важно и с точки зрения сохранения горизонтальных связей, и с терапевтической точки зрения.

Во многом людей спасают идеи.

— Работает нарратив о том, что двадцатый год — это революционный год, это год, в котором белорусская нация родилась либо трансформировалась. Сформировался огромный образ, которым можно гордиться. Это мы можем говорить на базе анализа ответов на открытые вопросы, где люди писали сами, что они думают, какими смыслами они наделяют двадцатый год. И самый большой блок — это рождение или трансформации белорусов как нации. Второе и третье места отделяют, делят блоки пробуждения индивидуального, когда люди говорят, что у них глаза открылись.

— Получается, после всех репрессий люди всё равно видят большие смыслы, великие смыслы. Фактически родился коллективный герой, который ещё не победил, но он и не проиграл. И вера в это даёт смысл жизни людям. Не дают обществу упасть также сохранение и пассивное сопротивление, — заключает Геннадий Коршунов.