В небольшом райцентре на северо-западе Украины больше года слушается уголовное дело о крупнейшей (известной) попытке контрабанды оружия и боеприпасов из объятого войной Донбасса в Европу.
Это дело странным образом связало небольшую деревню во Франции с прифронтовым индустриальным центром, французских фермеров с украинскими добровольческими батальонами, животноводство с терроризмом. За полтора года расследования спецслужбы двух стран так и не смогли до конца распутать эти связи и дать ответ на главный вопрос: стал ли восток Украины новым оружейным базаром для международных экстремистов и криминальных групп. Громадское разбиралось в этой истории.
Обвиняемый в контрабанде оружия
Белый полицейский автозак тихо подкатывает по заснеженным улицам Любомля (Волынская область) к одноэтажному зданию районного суда. Из кабины полицейский конвой выводит высокого худощавого мужчину в кепке с украинским гербом. Не привыкший к яркому солнцу, он щурит глаза под очками и приветливо кивает курящим у входа секретаршам, улыбаясь в русую бороду.
Это Грегуар Муто — 27-летний гражданин Франции, которого украинские спецслужбы обвиняют в контрабанде оружия и подготовке ряда терактов на родине.
21 мая 2016 года за рулем похожего белого фургона марки Renault Муто промчался мимо Любомля по Варшавской трассе в сторону пункта пропуска «Ягодын» на украино-польской границе. Простояв пару часов в привычной для таких мест очереди, француз готовился пересечь кордон через «зеленый коридор» таможни. Но сделать это ему так и не удалось: неожиданно из стоящего впереди фургона выскочили вооруженные люди в форме, вытащили Грегуара и его спутника из машины и положили лицом в асфальт.
Спустя две недели в Киеве глава Службы безопасности Украины Василий Грицак показал видео задержания: люди в форме были опергруппой спецслужбы, попутчик француза — украинским военнослужащим, работавшим под прикрытием, а сам француз, по словам Грицака, — «опасным экстремистом, который готовил 15 терактов на родине во время Чемпионата Европы по футболу» (в 2016-м году — Громадское).
На оперативной записи СБУ видно, как из Renault достают целый арсенал: пять автоматов калашникова, более пяти тысяч патронов, два РПГ (ручной противотанковый гранатомет — ред.), 125 кг тротила и 100 электродетонаторов. Все это, по словам Грицака, должно было пойти на подрыв мусульманской мечети, еврейской синагоги, мостов, дорог и даже офиса налоговой.
«Впервые в истории украинских спецслужб нам удалось раскрыть сеть террористической организации, которая действовала на территории одной из европейских стран и предупредить серию террористических актов», — с гордостью и, надо сказать, несколько преждевременно заявил глава СБУ.
Самого француза к тому времени уже перевели в Киев и заключили под стражу в изолятор СБУ. Там с ним и познакомился Олег Юрченко — бесплатный адвокат, предоставленный госцентром правовой помощи.
«Сперва это был стандартный выезд на оформление задержания. В СБУ я увидел обычного парня, светлого какого-то даже, — это плохо соотносилось с предъявленными ему подозрениями», — вспоминает он свою первую встречу с подзащитным.
Громкие заявления СБУ лишь разожгли интерес Юрченко и его партнеров по адвокатскому бюро к делу Грегуара Муто. Впрочем, от его услуг Муто вскоре отказался, да и в дальнейшем менял своих адвокатов не раз. И все же, до сих пор Юрченко и его коллеги считают обвинения преждевременными и некорректными, — фактически спецслужба объявила француза виновным в тяжком преступлении еще до окончания расследования.
Главный аргумент спецслужб Василий Грицак обнародовал практически сразу. Это фрагменты аудиозаписей, на которых двое мужчин — якобы Муто и агент СБУ, тот самый, который оказался с ним в машине в момент задержания — обсуждают на ломаном английском французскую политику и планы будущих «операций». Француз, если верить записи, говорит о «15 целях», «подрыве машины» и «центральной налоговой», а также уверяет собеседника в том, что люди во время запланированных им акций не пострадают.
Спустя полтора года начальник отдела Главного следственного управления СБУ Сергей Сизиков, руководивший расследованием дела Муто, признает: аудиозаписи так и остались по сути единственным доказательством против француза. По его мнению, этого было вполне достаточно. Во время судебных заседаний их аутентичность не была оспорена.
«Если бы он не планировал все эти взрывы, то зачем так много болтал о них? Зачем выдумывал все эти подробности, рассказывал о своей группе из 10 человек?» — парирует следователь замечания об отсутствии других улик.
Расследование СБУ закончилось еще осенью 2016 года, — француза ожидаемо обвинили в попытке контрабанды оружия и подготовке группового теракта. За это ему может грозить до 12 лет украинской тюрьмы.
Однако установить, кто же еще входил в террористическую группу, отделу Сергея Сизикова так и не удалось. Впрочем, такая задача перед ними и не стояла — еще в июне Василий Грицак заявил, что поиском сообщников Муто должны заниматься французские правоохранители. «Теперь мяч на их половине поля», — скаламбурил глава украинской спецслужбы, войдя в роль спасителя европейского футбольного чемпионата.
Консульство Франции ход следствия над своим гражданином не комментирует, но по нашей информации, оно оказывало Муто помощь, в частности, его представители на первых порах следили за ходом судебных заседаний и отвозили в тюрьму передачи.
Спустя год после окончания расследования СБУ, осенью 2017-го, мы отправились во Францию, чтобы узнать, что думают о деле Грегуара Муто на родине.
В июне 2016 его история не сходила с полос местных газет и экранов ТВ. Но за полтора года о ней, кажется, уже успели забыть. К тому же, часть следователей, занимавшихся делом задержанного в Украине соотечественника, успели перевестись из Нанси, префектуры в регионе Лотарингия на северо-востоке страны.
Неподалеку от Нанси, в небольшой коммуне Нан-ле-Пети, в окружении исторических развалин, клеверных полей и прочей пасторальной благодати и жил Грегуар Муто до своего ареста. Работал зоотехником в агрокооперативе, помогал соседям, в общем ничем не выделяясь среди других 80 жителей деревни, вспоминает мэр Доминик Пенсальфини-Демориз.
«Ничто не указывало нам на его политические взгляды. И никто здесь так и не поверил в эти обвинения в терроризме», — утверждает улыбчивая глава муниципалитета Нан-ле-Пети.
Односельчан не насторожили даже частые — не менее 10 за 2014-2016 годы — поездки Муто на другой конец Европы. Он объяснял их поиском невесты, да и вообще говорил, что не прочь накопить денег и купить в Украине собственную ферму.
Согласно обвинительному акту, искал Муто в Украине вовсе не невесту. В конце концов он оказался в Мариуполе, чтобы купить оружие у бойцов батальона «Азов».
Впрочем, в версию СБУ и причастность Муто к террористической сети не поверили не только его односельчане, но и французские правоохранители.
"Нам удалось добиться от нынешнего прокурора округа Нанси Франсуа Перена письменного ответа по этому делу. Из него следует, что Антитеррористическое управление в Париже еще в мае 2016 года посчитало материалы, собранные СБУ, недостаточными для вмешательства в дело".
Обыски в доме у Грегуара Муто не особо помогли расследованию — там нашли лишь селитру, которая могла быть как ингредиентом для взрывчатки, так и простым удобрением, говорится в ответе французского прокурора. Еще одной сомнительной уликой стала найденная в его доме футболка с эмблемой Renouveau Français («Обновление Франции») — политической организации французских ультранационалистов. Ее члены выступают против наплыва мигрантов, современных либеральных ценностей, да и в целом против республиканского устройства Франции. Однако к терроризму эта организация отношения не имеет, считают правоохранители.
«Расследование связей Грегуара Муто с ультраправыми показывает, что последний был сторонником Renouveau Français, поддерживал отношения с одним или несколькими ее членами, но сам в ней не состоял. Следствие не установило причастность этой группы к событиям в Украине», — пишет прокурор Франсуа Перен.
Главред парижского издания StreetPress и эксперт по местному ультраправому движению Матье Молар вспоминает, что практически все французские праворадикалы, включая Renouveau Français, в 2016 года предпочли дистанцироваться от арестованного в Украине соотечественника.
«Не было никакой реакции, потому что во Франции нет таких групп, больших или маленьких, провозгласивших терроризм как метод политической борьбы. Конечно, есть группы радикальных националистов, прибегающих к насилию, нападениям на мигрантов, нападениям на расовой почве. Но это скорее уличное насилие, не терроризм», — говорит он.
К тому же по словам Молара, французские спецслужбы в последние годы пристально наблюдают за праворадикальными организациями и неформальными группами, в том числе и изнутри, стараясь пресекать преступления еще на стадии подготовки.
«После ужасного теракта, совершенного в Норвегии Андерсом Брейвиком, нам действительно приходится следить за правым радикализмом очень серьезно. Но на этом этапе, давайте быть честным, джихадистский терроризм – вот главная угроза в Европе», — говорит координатор по борьбе с терроризмом Европейского Совета, бельгиец Жиль де Кершов.
Кто же в таком случае те загадочные сообщники Муто, на поиск которых во Франции рассчитывали украинские спецслужбы?
На небольшой животноводческой ферме, похожей на ту, где в Нан-ле-Пети работал Грегуар Муто, мы разыскали еще одного француза, фигурирующего в расследовании СБУ. Сорокапятилетний Эрик Гарконе, по версии украинских следователей, доставил часть денег для покупки Муто оружия в Украине.
В июне 2016 года полиция задерживала Гарконе для допроса и обыскивала его дом. По словам прокурора Франсуа Перена, он подтвердил, что в январе 2016 года действительно передал в аэропорту «Борисполь» конверт с деньгами по просьбе Муто, но не спрашивал, зачем и для кого они предназначались. Французские следователи считают его непричастным и к правым радикалам.
Эрик Гарконе не хочет говорить на камеру, то и дело пытаясь сбежать от нас назад к своим коровам. Он утверждает, что ездил в Украину в поисках невесты, никогда не путешествовал вместе с Муто и даже не дружил с ним близко. Тем не менее, помог найти в Украине работу — по его рекомендациям Грегуар Муто три недели проработал на ферме французов Мишеля Т. и Филиппа Л..
Прокурор Франсуа Перен сообщает, что перед ними он несколько раз произносил праворадикальные речи и в конце концов заявил, что собирается раздобыть оружие для каких-то «впечатляющих действий».
Вот в принципе и все, что удалось выяснить французским правоохранителям в этом деле. В 2016 году следственная группа даже приезжала в Украину и пыталась допросить арестованного соотечественника. Но, как и украинским следователями, он ответил им отказом.
"По словам прокурора Перена, расследование на данный момент приостановлено, но не закрыто. Так и не найдя следов террористической деятельности Грегуара Муто во Франции, местные следователи переквалифицировали дело в возможную организацию контрабанды оружия".
Как утверждает эксперт по радикальным движениям Матье Молар, французские ультраправые гораздо чаще оказываются замешаны в последнем, а не в первом.
«Речь не идет о политических группах, занимающихся контрабандой оружия. Но есть политизированные контрабандисты, как правило, это радикальные националисты, члены каких-то криминальных банд. И они прежде всего зарабатывают таким образом деньги, а не делают политику», — поясняет эксперт.
Ярким примером такого заработка может быть история француза Клода Эрмана. Бывшего члена правой партии «Национальный фронт», наемника, воевавшего на Балканах и в Африке, сейчас судят во Франции за незаконный ввоз в страну автоматов Калашникова и пистолетов ТТ, которые в январе 2015 года были использованы джихадистами для атаки на еврейский магазин в Париже. Тогда погибли четыре заложника.
Оружие, перепроданное потом джихадистам, Эрман купил в Словакии, в легальном магазине якобы деактивированного, но на самом деле легко восстанавливаемого «огнестрела». Врасследовании немецкого журнала Spiegel упоминается портрет Адольфа Гитлера, выставленный на витрине магазина и цитаты из Mein Kampf.
Контрабандисты из Западной Европы ищут оружие прежде всего на Балканах, в Восточной Европе и странах бывшего СССР, рассказывает Матье Молар. И находят его в том числе благодаря неформальным связям с местными праворадикальными единомышлениками.
В 2014 году именно неформальные международные контакты привели радикалов из Франции и других европейских стран на войну на Донбассе. Кто-то пошел воевать за пророссийских сепаратистов, кто-то — в украинские добровольческие батальоны. В первую очередь в «Азов», чьи бойцы и в Украине известны своими праворадикальными взглядами.
Среди таких был, например, Гастон Бессон, называвший основателя французского «Национального фронта» Жана-Мари Ле Пена своим крестным отцом, на первых порах отвечал в батальоне за рекрутинг иностранцев.
"Ни украинское, ни французское следствие не установило, какие именно связи привели Грегуара Муто в Украину в поисках оружия. Но, согласно материалам дела, открытым в суде, во второй половине июня 2015-го возле одного из торговых центров Мариуполя он подошел к бойцу батальона «Азов» Михаилу Зубову с предложением купить у него оружие. И получил предварительное согласие".
Следователь Сергей Сизиков считает, что на тот момент француз уже знал, что Зубов отвечает в одной из рот «Азов» за арсенал, ведь он сделал предложение именно этому «азовцу».
Следующие несколько месяцев Муто и Зубов переписывались в зашифрованных мессенджерах. А в начале ноября 2015 еще раз встретились в Харькове. Там они согласовали перечень оружия и цену – 16 тысяч евро. Зимой Зубов якобы получил от Муто и Гарконе часть задатка. Но в конце марта 2016 года, спустя девять месяцев после начала переговоров, уже уволившись из «Азов», он решил рассказать обо всем СБУ.
С заявления Зубова и началось расследование этого дела украинскими спецслужбами. Он и был тем агентом СБУ, с которым Муто на записях якобы обсуждает планы будущих терактов. По словам Сизикова, между ровесниками завязались дружественные отношения.
Затем они еще несколько раз встречаются в Харькове, где вернувшийся с войны «азовец» жил с женой и дочерью. Зубов возит француза на полигон «Проходы», учит стрелять из автомата и гранатомета и берется сопровождать на границу с Польшей, обещая помочь с местными пограничниками при прохождении границы. Все это происходит уже под полным контролем СБУ.
Однако настоящее оружие Зубов французу так и не продал. Вместо этого во время «контрольной закупки» Муто вручают заранее изготовленные СБУ имитационные средства — c «калашниковых» и гранатометов были спилены пусковые механизмы, боевые патроны и гранаты были подменены на учебные, а вместо тротиловых шашек вообще использовались муляжи из опилок и клея.
«Если настоящих средств поражения не было ни во время передачи, ни во время задержания, то можно ли вообще говорить о контрабанде оружия?» — возмущается адвокат Олег Юрченко.
Василий Вовк, экс-начальник Главного следственного управления СБУ, в разговоре с Громадским отметил, что купив муляжи, Муто подтвердил свой злой умысел. В рамках следствия такая операция вполне допустима, говорит он. Ведь позволить французу поехать на границу с настоящим оружием и взрывчаткой спецслужбы не могли.
Собирался ли Зубов с самого начала продать Муто настоящее оружие? Если нет, то почему так долго вел переговоры и взял задаток? Если да, то почему передумал? Где собирался доставать настоящие гранатометы и тротил и сколько еще подобных сделок успел провернуть?
На все эти вопросы он должен был ответить в суде, ведь был, по сути, единственным свидетелем обвинения. Но сделать этого он уже не сможет: прошлой весной Зубов погиб в Харькове при загадочных обстоятельствах. По версии полиции, в начале марта он задушил свою 30-летнюю жену и четырехлетнюю дочь, а затем покончил с собой, спрыгнув с крыши заброшенного элеватора.
По словам Сергея Сизикова, следствие несколько раз допрашивало Зубова и не все его показания еще раскрыты в суде. Однако, по словам адвоката Олега Юрченко, суд должен заслушивать показания свидетелей лично, а значит протоколы предыдущих допросов могут быть признаны недостаточным доказательством.
Сослуживцы Зубова неохотно комментируют его смерть и сделку с французом. В тусовке футбольных ультрас и уличных праворадикалов, откуда вышли многие бойцы «Азова», тайное сотрудничество со спецслужбами, как правило, считается позорным предательством.
Мы отправляемся к Азовскому морю, туда, где дислоцируется подразделение, с целью выяснить, что думают об истории с Грегуаром Муто в полку.
В разговоре с нами замкомандира «Азова» по тыловому обеспечению Александр Павлюк (позывной «Чак») называет продажу оружия Зубовым аферой и тут же просит не заставлять его плохо отзываться о погибшем побратиме.
«В любом случае он не мог продать оружие из наших арсеналов. У нас с самого начала ведется строгий учет не только оружия, но и боеприпасов, и продуктов и всего-всего», — уверяет он.
55-летний доброволец, лишь на четвертом году войны получивший звание лейтенанта, больше часа проводит экскурсию по базе батальона в курортном селе Урзуф на берегу Азовского моря. Кстати, здесь располагалось бывшее имение экс-президента Виктора Януковича. Нам показывают порядок на складах и казармах, Павлюк хвастается специально пошитой для полка формой и спортзалом. Он настойчиво повторяет: «Азов» — образцовое подразделение Нацгвардии с точки зрения подготовки и дисциплины бойцов, а не «банда праворадикальных хулиганов».
Впрочем, история Зубова — не единственная, когда азовцы фигурируют в делах о торговле оружием. Нам известно еще как минимум об одномуголовном деле, в котором замешан экс-боец «Азова», одессит Роман К.. В феврале 2017 года агенты СБУ якобы купили у него 10 гранат в ходе оперативной закупки, но почему-то не задержали сразу. Спустя несколько месяцев, узнав о расследовании, он сбежал за границу и сейчас находится в розыске.
Помимо этого, в едином госреестре судебных решений Украины нам удалось найти более десяти вступивших в силу приговоров в отношении бойцов полка «Азова», пытавшихся вывезти оружие из зоны боевых действий. Речь идет как об одной гранате, прихваченной «на память», так и о паре тысяч патронов.
В ответ на эти факты «Чак» лишь заявляет, что не собирается выгораживать преступников внутри батальона, но главных торговцев оружием советует поискать в армии.
Само собой, полк «Азов» далеко не единственный возможный источник того потока незаконного оружия, который хлынул в мирные области страны из зоны вооруженного конфликта на Донбассе. Только Нацполиция за последние два года задокументировала 14 тыс.фактов незаконного оборота оружия. За 2017 год полицейские изъяли более тысячи пистолетов, 123 автомата, 2,2 тыс. гранат и 240 тыс. патронов.
Всего же, по оценкам Всеукраинской ассоциации владельцев оружия, на руках у населения находится до 5 млн незаконных «стволов».
Если автоматы и гранаты свободно попадают из прифронтовых районов глубоко в тыл, то двигаются ли они дальше на запад через границу? Правоохранители утверждают, что нет. По крайней мере пока: в ответ на наш запрос в пресс-службе СБУ сообщили, что за последние годы расследовали лишь несколько отдельных эпизодов такой контрабанды, например, попытку вывезти в Словакию коробку патронов без разрешения. Да и в целом незаконное оружие сегодня чаще ввозится в страну, чем вывозится, утверждает спецслужба.
«Контрабанды на Запад нет, потому что там отсутствует спрос. Зато он растет внутри страны вместе с уровнем преступности», — поясняет экс-начальник Главного следственного управления СБУ Василий Вовк. 14 лет назад именно Вовк расследовал громкое международное дело о контрабанде из Украины крылатых ракет Х-55.
Сегодня, по его словам, купить автомат Калашникова на Донбассе можно за рекордно низкую цену — около $500. В то же время Жиль де Кершов отмечает, что в Брюсселе цена балканских «калашей» еще меньше — в районе 350 евро.
Большинство украинских правоохранителей, с которыми мы общались при подготовке этого материала, признают, что история Грегуара Муто — крупнейшая известная им с начала войны попытка контрабанды украинского оружия на Запад. Попытка, к счастью, неудачная. Но вполне вероятно — не первая и не последняя.
По мнению следователя Сергея Сизикова, возможностей у контрабандистов сейчас предостаточно, ведь организовать на границе досмотр всех автомобилей в поисках оружия практически невозможно. В то же время в Государственной пограничной службе и Таможенной службе заверили Громадское, что в состоянии обеспечить контроль над перемещением незаконного оружия.
Координатор по борьбе с терроризмом Европейского совета Жиль де Кершов напоминает, как в 1990-х годах череда вооруженных конфликтов на территории бывшей Югославии превратили регион в крупнейший европейский рынок оружия. Следующим вполне может стать Украина, считает он.
«Для того, чтобы бороться с этим, необходимо координировать усилия правоохранителей разных стран, налаживать сотрудничество через европейские агентства», — советует эксперт.
Впрочем, пока дальше пожеланий дело не идет. В расследовании дела Грегуара Муто французские и украинские правоохранители показали пример практически бесплодного сотрудничества. По сути они даже расследовали разные преступления: СБУ настаивала на терроризме, а французы — на организации международного трафика.
В результате следователи так и не ответили на главные вопросы: кто именно направил французского фермера в украинский добробат, почему сорвалась сделка, которая так долго планировалась, и кто ждал Муто дома с оружием?
Ответить на эти вопросы мог бы сам Грегуар, но на каждом судебном заседании он упорно отказывается от интервью, объясняя, что это не в его интересах. Свою версию произошедшего он обещает рассказать в конце процесса.