Несколько месяцев назад гостей из ближневосточных стран привозили к гостиницам на автобусах. Это были состоятельные люди, у которых хватало денег на жизнь в отеле.
Сейчас поздним вечером в Минске можно увидеть людей, встречающих белорусский ноябрь на улице. В группах мигрантов пишут, что среди них могут быть и те, у кого закончились визы, без которых заселиться в отели невозможно, — и просто бедные люди.
В салонах мобильной связи на Немиге туристы оформляют симки семьями. Давать комментарии сотрудники отказываются, ссылаясь на аудиозапись, которая ведётся в каждом салоне, и предлагают обратиться за статистикой вновь зарегистрированных в сети гостей столицы в кол-центр.
Те, кто симки уже приобрёл, блуждают по Минску с телефоном в руках: отзваниваются близким по видеосвязи.
Люди с однообразными сумками “Аляска” мигрируют между отелями и ТЦ Galleria Minsk. У торгового центра стоят машины милиции, по проспекту прогуливается патруль. У Дворца спорта оформился небольшой лагерь — скамейки у фонтана завалены сумками и рюкзаками, их владельцы группками сидят рядом.
Сотрудники отелей, которые согласились с нами поговорить, подробностей в описание этой картины добавить могут немного. Говорят, мол, вы же сами всё видите. Постояльцев называют “туристы” и понимающе улыбаются.
“Раньше людей привозили централизованно: то автобусами, то бусами. Сейчас они заселяются небольшими группами человека по три. Пару недель назад стало заметно меньше детей, а до этого ехали семьями с детьми, и часто это был далеко не один ребёнок”, — рассказывает один из сотрудников минской гостиницы.
В другом отеле говорят, что в диалог с постояльцами вступить практически невозможно: очень немногие знают хотя бы английский язык.
“Друг другу переводят редко: они все из разных стран. Как они собираются жить в Европе? Зачем они туда едут? За пособием?” — задаются сотрудники отелей вопросами.
От чего эти люди вообще бегут? Мы спросили у правозащитников.
— Мы сталкивались в основном с курдами из Ирака. Мне особенно запомнилась одна история: человек служил в полиции в Ираке, уехал, опасаясь террористических атак, которые совершаются в том числе на полицейских участках.
Другой наш собеседник получил ранение при обстреле — также во время террористической атаки. Истории разные, во всех люди вынуждены были собрать вещи и попытаться найти убежище в Европе.
Мы понимаем, что не все могут говорить правду. Но мы пока не встречали людей, которые покинули свои страны по экономическим причинам, в основном люди бегут, потому что опасаются за свою жизнь.
Днём постояльцев в отеле немного. Нам рассказывают, что большинство “туристов” в это время уходят за покупками. А утром их в лобби было “человек 150”.
“Приходите вечером, сами всё увидите, — загадочно анонсируют в отеле. — Все таксисты около гостиницы “заряжены”, знают, куда ехать”.
Впрочем, вечером в отеле особенных изменений не было заметно. В лобби — группа из десяти постояльцев, и в самом отеле, и вокруг него — тихо.
Куда как более людно вечером всё на той же площадке у ТЦ Galleria Minsk. Хоть в отелях и много иностранцев, не каждый из них может позволить себе комнату, и в 10 вечера десятки людей всё ещё сидели на рюкзаках и вещмешках у фонтанчика рядом с торговым центром.
Сотрудники фудкорта и магазинов в ТЦ Galleria Minsk общаются очень аккуратно. Кто-то рассказывает, что “туристы” предпочитают плов — на фудкорте особенно людно у заведений с восточными блюдами. Кто-то констатирует очевидное: ну да, иностранцев больше, чем было, но продолжать разговор отказывается.
В руках одного из гостей столицы — пакет “Спортмастер”. Логично предположить, что там туристы закупаются всем необходимым для скорого опасного перехода. Но в “Спортмастере” сказали, что какого-то чрезвычайного наплыва гостей не заметили.
А вот таксисты — заметили. Таксист Анатолий (имя собеседника изменено) предсказуемо начал замечать иностранных туристов среди клиентов в середине лета. В последние две недели их стало особенно много — и это уже не те туристы, которых привозили в отели на автобусах.
— Раньше было заметно, что люди при деньгах. Сейчас едут бедные, малоимущие, без денег. Раньше из Минска они отправлялись на Брест и Гродно, а сейчас только на Гродно: люди говорят, там почему-то проще границу перейти. Мы становимся каким-то Парижем. Сочувствия уже нет.
Наш собеседник стал замечать, что люди приезжают в Минск уже более подготовленными. Его последние клиенты были одеты и обуты по погоде. Когда наш собеседник предположил, что гости приехали из Ирака, его поправили — из Сирии.
— Ребята были более-менее при деньгах, сняли квартиру. У каждого по три пакета в руках. Палатки, сапоги лёгкие дутые. Я поставил им записанную фразу из переводчика, которую использовал для общения с иракцами, а они сказали: мы не иракцы, мы сирийцы. По моим наблюдениям, сирийцы едут на Брест, а иракцы — на Гродно.
— Мы запустили мониторинг ситуации, стараемся опрашивать транзитных беженцев, которые сейчас находятся на территории Беларуси. И для этого нам нужны люди, владеющие устным арабским языком, так как большинство людей не владеют английским или французским языком.
У вынужденных мигрантов есть запрос на тёплую одежду и медикаменты. Некоторые из них сейчас растрачивают свои последние деньги и остаются без жилья. Мы уже наблюдаем, что часть людей ночует на улице, причём с маленькими детьми.
Плюс есть большая потребность в медицинской помощи со стороны тех людей, которые вынуждены были провести несколько дней в лесу, в приграничных районах, говорит Алена. У некоторых из них состояние, близкое к обморожению, или проблемы с ногами из-за того, что долго сидели в одном положении.
— Им нужна и правовая помощь. Люди, которые приезжают в Беларусь, иногда совсем не понимают, какие у них есть права, какие обязательства, какова процедура получения убежища в Европе, могут ли они получить убежище в Беларуси. И приходится проводить ещё и просветительскую работу.
Чаще всего к нам обращаются уже после неудачной попытки пересечения границы. А иногда мы получаем запросы от родственников людей, которые находятся под охраной пограничников в лесу после неудачной попытки попасть в Европу.
В тематических группах в соцсетях тоже временами появляются снимки людей, ночующих на улице. В комментариях к одной из таких публикаций один из пользователей Азиз опубликовал видео, снятое из окна гостиницы “Юбилейная”.
Азиз родом из Ирака. Мы расспросили его о том, как он попал в Беларусь. По словам нашего собеседника, он побывал здесь ещё летом. Друг Азиза приехал в Минск на учёбу и много рассказывал ему о Беларуси. В июле Азиз решил “сбежать” от иракской жары и посмотреть на Минск.
— Прекрасный опыт, прекрасная атмосфера. В Беларуси люди очень добрые, человечные. В первый день моего пребывания здесь я собирался поехать в ресторан и попросил девушку на улице помочь мне вызвать такси. Когда я приехал на место, оказалось, что она оплатила мою поездку, даже не сказав об этом.
Когда-нибудь я бы хотел снова прилететь в Беларусь, но иракские авиалинии прекратили полёты из-за проблемы нелегальной миграции. Я надеюсь, что эта проблема будет решена, а жизнь в вашей стране вернётся в нормальное русло.
Почему люди из Ирака решаются на нелегальную миграцию? Из-за безработицы или политической ситуации, из-за терроризма. И возможно, по религиозным причинам — если речь, например, о езидах [конфессия курдов. — Еврорадио].
Белорусы на проверку оказались толерантными до очень определённой степени. Толерантность закончилась там, где первые мигранты остались спать под открытым небом.
С другой стороны, отношение белорусов к проблеме нерегулярной миграции сложнее, убеждён аналитик Белорусского института стратегических исследований Вадим Можейко.
Белорусы столкнулись не с естественной волной миграции, а с гибридной войной. Поэтому к многообразию эмоций, которые испытывают, видя ночующих на улице людей, может примешиваться ещё и чувство вины перед Европой, хоть не на белорусах лежит вина за кризис, подчёркивает Можейко.
— Я слышу сейчас и людей, которые сочувствуют мигрантам, и тех, кто говорит, что они сами виноваты. Но мне кажется, важно понимать, что белорусы столкнулись не просто с естественной волной миграции, с какой сталкиваются, к примеру, жители Турции.
Беларусь сталкивается с гибридной войной. И в этом смысле ни в одной стране мира люди не будут рады, если власть будет превращать страну в транзитный лагерь беженцев, ориентируясь на свои политические цели. Эта ситуация никого не порадует.
А ведь положение, в котором оказались мигранты, усугубляется тем давлением, которое испытали на себе негосударственные организации. Из-за этого те же правозащитники не могут оказать этим мигрантам настолько полную помощь, какую могли бы оказать несколько лет назад.
Для меня ответить на вопрос о том, как себя вести по отношению к мигрантам, очень просто: так же, как вести себя по отношению к людям. По-человечески. Помнить, что человеческое отношение — это то, чего искали сами белорусы весь 2020 год.
Допустим, попытка попасть в Европу не удалась. Как долго человек может оставаться в Беларуси? До окончания визы. А после, если правоохранители проверят у него документы, он должен будет покинуть территорию нашей страны.
Но в Human Constanta говорят, что уже сейчас большое количество транзитных беженцев находится в стране с истекшей визой. Могут ли эти люди остаться в Беларуси?
В Беларуси, как и в других странах, существует механизм международной защиты. Транзитные беженцы могут подавать прошение на статус беженца или дополнительную защиту. Проблема в том, что Беларусь на протяжении многих лет выносила очень малое количество положительных решений в ответ на такие запросы.
Сложно судить, с чем это связано. Но на данный момент политика государства в том, чтобы использовать людей как механизм давления. И я опасаюсь, что при таком положении вещей при подаче заявления о предоставлении статуса беженца вероятность получить его будет ещё меньше.
Чтобы следить за важными новостями, подпишитесь на канал Еврорадио в Telegram.
Мы каждый день публикуем видео о жизни в Беларуси на Youtube-канале. Подписаться можно тут