Лингвистка Наталья Дулина — о мигрантах, сопереживании и страхе

Осенью 2020 года лингвистка Наталья Дулина была преподавателем МГЛУ. Тогда вместе со студентами она развесила на дверях кабинетов, аудиторий, в читальных залах и коридорах цитату Бруно Ясенского:

“Не бойся врагов — в худшем случае они могут тебя убить.

Не бойся друзей — в худшем случае они могут тебя предать.

Бойся равнодушных — они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существует на земле предательство и убийство”.

Мы спросили Наталью Олеговну, куда исчезли солидарность и эмпатия, которые мы ещё год назад проявляли друг к другу? И почему на мигрантов их не хватило.

Еврорадио продолжает цикл интервью “Страх и ненависть”, в которых мы пытаемся осмыслить новую для нас реальность и разобраться в собственных реакциях на миграционный кризис.
 

“Это живые люди, и сейчас они подвергаются пыткам”

— Сейчас мы наблюдаем в белорусском обществе полярные мнения. Я нахожусь на полюсе сочувствия. Я понимаю тех,  кто придерживается противоположных взглядов, и тех, кого одолевают сомнения. Но лично я стремлюсь в себе культивировать сочувствие и сострадание к людям. Даже если иногда их поступки вызывают отрицательные эмоции.

Я хотела бы поговорить не о режиме, не о мигрантах — о нас. Человеку свойственно сопереживание. А это значит, что ты чувствуешь: даже если люди пошли на хитрость, даже если они не правы — они ведь живые люди. И сейчас они подвергаются пыткам. Те условия, в которых они теперь оказались, — ненормальны.

Мы относимся к западной цивилизации, и у нас, как и у всех европейцев, есть определённые принципы. Один из них — недопустимость пыток. Но ведь то, с чем столкнулись эти люди, — самые настоящие пытки! Если мы этого не понимаем — кто тогда мы сами?
 

“Мы боимся, что поверим людям, а они окажутся недостаточно бедными и несчастными”

Негативное отношение к мигрантам можно объяснить с разных точек зрения: социальной, психологической, биологической. Мы можем бояться, что нас подвергнут насилию, выгонят из дому. Мы опасаемся, что поверим людям, а они окажутся недостаточно бедными и несчастными — и мы будем со своим убеждением и состраданием выглядеть идиотами. А людям очень не нравится чувствовать себя обманутыми.

Наша толерантность — это миф. Проявлений ксенофобии у нас немного, возможно, потому, что мы пока не сталкивались с большим количеством мигрантов, в отличие от России, Франции, Германии. Обычно люди испытывают страх и неприязнь к тому, что происходит рядом и касается их самих. Белорусам, скорее, свойственны другие фобии и предрассудки, прежде всего сексизм и гомофобия. А на Западе проблема ксенофобии стоит остро.

И сейчас многие из нас тоже испытывают какой-то животный страх перед этими людьми, видят в них угрозу. Это такие очень древние чувства: человек всегда стремился сохранить не только своё жилье, территорию, культуру, но и свой биологический вид. Но ведь это ошибка! Мы все принадлежим к одному биологическому виду, независимо от цвета кожи и других внешних различий. Мы все люди.

Куда делись наша солидарность и неравнодушие? В прошлом году мы испытали драйв оттого, что вдруг поднялись все, мы почувствовали: нас  много. И активность росла благодаря тому, что каждый видел её вокруг. Это было стимулом. Мы друг для друга были стимулом. А сейчас на смену активности пришёл страх. И это людей повергло в депрессию, в апатию. Вытащить себя за волосы из болота сложно.