"Ничего тут не меняется. Все топчется на одном месте. Приходит одно правительство, уходит. Тут ничего хорошего не происходит", — так ситуацию на де-факто границе Абхазии и другой части Грузии описывает Теренти Кварацхелия, собственник кафе близ пункта пропуска через Ингурский мост. Вот уже четверть века этот человек живет и работает на линии разграничения между Абхазией и другой частью Грузии. В 2017 году исполняется ровно 25 лет с начала грузино-абхазской войны 1992-1993 годов. Почти четверть века этот конфликт заморожен. Но действительно ли ничего там не меняется, как кажется людям, живущим в этой реальности? По одну сторону тут — люди, оставшиеся на окупированной, непризнанной территории. По другую — переселенцы, что десятилетиями скитаются по чужим домам. Громадское провело четыре дня на линии разграничения между Абхазией и другой частью Грузии, чтобы самостоятельно изучить, что происходит в "замороженной зоне".
Грузия сегодня поддерживает либеральный режим перехода на абхазскую сторону. Она пропускает автомобили с абхазскими номерами и не требует дополнительных документов от жителей самопровозглашенной республики, которую признали только Россия, Венесуэла, Никарагуа и Науру. Абхазы могут свободно переходить на грузинскую сторону. С грузинской стороны тут не видно военных: линию контролируют полицейские и пограничники.
Просто рядом с пунктом полиции стоит представительство грузинского банка на колесах — вагончик, в котором жители Абхазии, собственники грузинских паспортов, получают пенсии и социальные выплаты. Без долгих очередей, сразу после перехода Ингурского моста.
Для жителей Абхазии в Грузии действует специальная медицинская программа: в здешних больницах их лечат бесплатно. При этом в интересах безопасности вся информация о пациентах из Абхазии засекречена. Даже журналисты не могут её получить от врачей.
С помощью либеральной политики пересечения де-факто границы, медицинских программ и социальной поддержки Грузия "борется за людей", объясняет в. о. главы городского совета Зугдиди Гиорги Тодуа.
А вот для самопровозглашенной власти Абхазии де-факто граница — это не линия разделения, а "государственная граница". Абхазская сторона и российские силовики не пропускают грузинские автомобили, требуют от Грузин и иностранцев въездные визы. В марте 2017-го они закрыли два контрольно-пропускных пункта из четырех. Отныне не работают КПП Набакия, Отобая. Фактически пересечь административную линию теперь можно лишь через Ингурский мост в селе Рухи. Въехать в Абхазию можно также с территории России через КПП Псоу, но и выехать тоже через него.
И если за четверть века грузинская власть смогла найти оптимальную для себя формулу функционирования линии разграничения, то решить проблемы переселенцев намного сложнее. Даже 24-25 лет для этого оказалось мало.
Переселенцы в Зугдиди, городе в регионе Самегрело-Верхняя Сванетия, начали получать квартиры в новостройках в течении последних нескольких лет. Прогнозируется, что Грузии понадобиться еще 30 лет, чтобы обеспечить ими абсолютно всех из 273 411 тысяч переселенцев из Абхазии и Южной Осетии.
До войны в Абхазии около 45 % жителей были грузины, около 17 % — абхазы. Часть грузинских беженцев вернулась в свои дома в Гальском районе Абхазии. Те, чьи родственники воевали на стороне Грузии, въехать на территорию Абхазии не могут. Они рассказывают о существовании до сих пор списков тех, кто подлежит аресту.
Но люди все равно верят, что когда-то смогут вернуться в свои дома. Даже если они давно разрушены…